Неточные совпадения
Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил, что и
в гостинице все нехорошо, и к нему не поедет, и что он не хочет
сидеть за него
в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли, и, слава богу, все пошло хорошо.
— Вы знаете, может быть (да я, впрочем, и сам вам рассказывал), — начал Свидригайлов, — что я
сидел здесь
в долговой
тюрьме, по огромному счету, и не имея ни малейших средств
в виду для уплаты.
Через несколько дней он
сидел в местной
тюрьме и только тут почувствовал, как много пережито им за эти недели и как жестоко он устал.
Он был сыном уфимского скотопромышленника, учился
в гимназии, при переходе
в седьмой класс был арестован,
сидел несколько месяцев
в тюрьме, отец его
в это время помер, Кумов прожил некоторое время
в Уфе под надзором полиции, затем, вытесненный из дома мачехой, пошел бродить по России, побывал на Урале, на Кавказе, жил у духоборов, хотел переселиться с ними
в Канаду, но на острове Крите заболел, и его возвратили
в Одессу. С юга пешком добрался до Москвы и здесь осел, решив...
— Очень хорошо, что канительное дело это согласились прекратить, разоряло оно песоченских мужиков-то. Староста песоченский здесь,
в тюрьме сидит, земский его закатал на месяц, нераспорядителен старик. Вы, ваше благородие, не беспокойтесь, я
в Песочном — лицо известное.
Потом Самгин ехал на извозчике
в тюрьму; рядом с ним
сидел жандарм, а на козлах, лицом к нему, другой — широконосый, с маленькими глазками и усами
в стрелку. Ехали по тихим улицам, прохожие встречались редко, и Самгин подумал, что они очень неумело показывают жандармам, будто их не интересует человек, которого везут
в тюрьму. Он был засорен словами полковника, чувствовал себя уставшим от удивления и механически думал...
— Сына и отца, обоих, — поправил дядя Миша, подняв палец. — С сыном я во Владимире
в тюрьме сидел. Умный был паренек, но — нетерпим и заносчив. Философствовал излишне… как все семинаристы. Отец же обыкновенный неудачник духовного звания и алкоголик. Такие, как он, на конце дней становятся странниками, бродягами по монастырям, питаются от богобоязненных купчих и сеют
в народе различную ерунду.
— Место Бебеля не
в рейхстаге, а
в тюрьме, где он уже
сидел. Хотя и утверждают, что он не еврей, но он тоже социалист.
— А ты будто не впутан? — спросил Фроленков, усмехаясь. — Вот, Клим Иваныч, видели, какой характерный мужичонка? Нет у него ни кола, ни двора, ничего ему не жалко, только бы смутьянить! И ведь почти
в каждом селе имеется один-два подобных, бездушных. Этот даже и
в тюрьмах сиживал, и по этапам гоняли его, теперь обязан полицией безвыездно жить на родине. А он жить вовсе не умеет, только вредит. Беда деревне от эдаких.
Должно быть, потому, что
в тюрьме были три заболевания тифом, уголовных с утра выпускали на двор, и, серые, точно камни тюремной стены, они,
сидя или лежа, грелись на весеннем солнце, играли
в «чет-нечет», покрякивали, пели песни.
— У меня — ревматизм, адово ноют ноги.
Сидел совершенно зря одиннадцать месяцев
в тюрьме. Сыро там, надоело!
Всех троих нас поарестовали, восемь месяцев и
сидел я
в тюрьме.
— Ага. Я с ним
сидел в саратовской
тюрьме.
— Дом продать — дело легкое, — сказал он. — Дома
в цене, покупателей — немало. Революция спугнула помещиков, многие переселяются
в Москву. Давай, выпьем. Заметил, какой студент
сидит? Новое издание… Усовершенствован.
В тюрьму за политику не сядет, а если сядет, так за что-нибудь другое. Эх, Клим Иваныч, не везет мне, — неожиданно заключил он отрывистую, сердитую свою речь.
«Да и не надо. Нынешние ведь много тысяч берут, а мы сотни. Мне двести за мысль и за руководство да триста исполнительному герою,
в соразмере, что он может за исполнение три месяца
в тюрьме сидеть, и конец дело венчает. Кто хочет — пусть нам верит, потому что я всегда берусь за дела только за невозможные; а кто веры не имеет, с тем делать нечего», — но что до меня касается, — прибавляет старушка, — то, представь ты себе мое искушение...
— Да вот заперли
в тюрьму.
Сидим второй месяц, сами не знаем за что.
— Не могут эти
тюрьмы обеспечивать нашу безопасность, потому что люди эти
сидят там не вечно, и их выпускают. Напротив,
в этих учреждениях доводят этих людей до высшей степени порока и разврата, т. е. увеличивают опасность.
—
В тюрьме, куда меня посадили, — рассказывал Крыльцов Нехлюдову (он
сидел с своей впалой грудью на высоких нарах, облокотившись на колени, и только изредка взглядывал блестящими, лихорадочными, прекрасными, умными и добрыми глазами на Нехлюдова), —
в тюрьме этой не было особой строгости: мы не только перестукивались, но и ходили по коридору, переговаривались, делились провизией, табаком и по вечерам даже пели хором.
— Ты ничего не понимаешь, — раздражительно оборвала она, — может, у нее муж был, но только
в тюрьме сидит, а она вот и родила.
— Да разве у нее муж
в тюрьме сидит? — важно осведомился положительный Костя.
— Да я девять месяцев
в тюрьме сидел, может, потому не слыхал, — сказал я, улыбаясь.
Дача, занимаемая
В., была превосходна. Кабинет,
в котором я дожидался, был обширен, высок и au rez-de-chaussee, [
в нижнем этаже (фр.).] огромная дверь вела на террасу и
в сад. День был жаркий, из сада пахло деревьями и цветами, дети играли перед домом, звонко смеясь. Богатство, довольство, простор, солнце и тень, цветы и зелень… а
в тюрьме-то узко, душно, темно. Не знаю, долго ли я
сидел, погруженный
в горькие мысли, как вдруг камердинер с каким-то странным одушевлением позвал меня с террасы.
— Я
сижу две недели
в тюрьме по этому делу, да не только ничего не понимаю, но просто не знаю ничего.
Тюремный режим был настолько легкий, что мне удавалось проникать
в верхний коридор того же корпуса
тюрьмы, где
сидели дамы, мои хорошие знакомые.
Для философа было слишком много событий: я
сидел четыре раза
в тюрьме, два раза
в старом режиме и два раза
в новом, был на три года сослан на север, имел процесс, грозивший мне вечным поселением
в Сибири, был выслан из своей родины и, вероятно, закончу свою жизнь
в изгнании.
Арестованные мужчины первые дни
сидели вместе,
в большом помещении Лукьяновской
тюрьмы, на окраине города.
Однажды, когда я
сидел во внутренней
тюрьме Чека,
в двенадцатом часу ночи меня пригласили на допрос.
Как-то вышло, что суд присудил Ф. Стрельцова только на несколько месяцев
в тюрьму. Отвертеться не мог — пришлось отсиживать, но сказался больным, был отправлен
в тюремную больницу, откуда каким-то способом — говорили,
в десять тысяч это обошлось, — очутился дома и,
сидя безвыходно, резал купоны…
— Ну, милый зятек, как мы будем с тобой разговаривать? — бормотал он, размахивая рукой. — Оно тово… да… Наградил господь меня зятьками, нечего сказать. Один
в тюрьме сидит, от другого жена убежала, третий… Настоящий альбом! Истинно благословил господь за родительские молитвы.
В это время
в тюрьме содержалась также женщина свободного состояния Гаранина, подозреваемая
в убийстве мужа; она тоже
сидела в темном карцере и получала горячую пищу через два дня
в третий.
На практике бессрочный, приговоренный к работам
в рудниках,
сидел без дела
в тюрьме, приговоренный к четырехлетней каторге на заводах работал
в руднике, а
в тобольской каторжной
тюрьме арестанты занимались переноскою с одного места на другое ядер, пересыпкой песка и т. п.
В тюрьмах нет еще обычая учить взрослых грамоте, хотя зимою бывают дни, когда арестанты по случаю дурной погоды
сидят безвыходно
в тюрьме и томятся без дела;
в такие дни они охотно обучались бы грамоте.
Всякие предосторожности, обман начальства, взломы, подкопы и т. п. нужны бывают только тому меньшинству, которое
сидит в кандальных,
в карцерах и
в Воеводской
тюрьме, и, пожалуй, тем еще, кто работает
в руднике, где почти по всей линии от Воеводской
тюрьмы до Дуэ стоят и ходят часовые.
В назначенный день, 13 августа, утром, смотритель
тюрьмы, врач и я подходили не спеша к канцелярии; Прохоров, о приводе которого было сделано распоряжение еще накануне,
сидел на крыльце с надзирателями, не зная еще, что ожидает его.
Мы
сидели на одной скамье ужасной школы [
в каторжных
тюрьмах], сначала друг другу не нравились, как говорят, не сошлись, а потом нам это не мешало полюбить искренно друг друга…
При крепостном-то праве мы словно
в тюрьме сидели и каки-таки были у нас добродетели — никому о том было не ведомо.
— Нет, Андрюша, — люди-то, я говорю! — вдруг с удивлением воскликнула она. — Ведь как привыкли! Оторвали от них детей, посадили
в тюрьму, а они ничего, пришли,
сидят, ждут, разговаривают, — а? Уж если образованные так привыкают, что же говорить о черном-то народе?..
Посадили
в тюрьму, месяца четыре
сидел я.
— Нет, я
в тюрьме сидела! — ответила девушка улыбаясь. — Вместе с Николаем Ивановичем, — помните его?
—
В тюрьме сидит! — ответила мать.
— Все-таки, — ослабляет
тюрьма. Проклятое безделье! Нет ничего мучительнее. Знаешь, как много нужно работать, и —
сидишь в клетке, как зверь…
— Вот бы, ненько, Весовщикова приласкать вам однажды!
Сидит у него отец
в тюрьме — поганенький такой старичок. Николай увидит его из окна и ругает. Нехорошо это! Он добрый, Николай, — собак любит, мышей и всякую тварь, а людей — не любит! Вот до чего можно испортить человека!
— Сами же мужики свяжут. И будешь
в тюрьме сидеть…
— Теперь вот —
сидит он
в тюрьме! — вдумчиво продолжала мать.
Известно давно, что у всех арестантов
в мире и во все века бывало два непобедимых влечения. Первое: войти во что бы то ни стало
в сношение с соседями, друзьями по несчастью; и второе — оставить на стенах
тюрьмы память о своем заключении. И Александров, послушный общему закону, тщательно вырезал перочинным ножичком на деревянной стене: «26 июня 1889 г. здесь
сидел обер-офицер Александров, по злой воле дикого Берди-Паши, чья глупость — достояние истории».
Случилось это таким образом: Сверстов и gnadige Frau, знавшие, конечно, из писем Марфиных о постигшем Лябьева несчастии, тщательно об этом, по просьбе Сусанны Николаевны, скрывали от больной; но
в Кузьмищево зашла за подаянием всеобщая вестовщица, дворянка-богомолка, успевшая уже сошлендать
в Москву, и первой же Агапии возвестила, что зятек Юлии Матвеевны, Лябьев, за картами убил генерала и
сидит теперь за то
в тюрьме.
— Ах, барин, барин!.. Не ты бы говорил, не я бы слушала! — воскликнула вдруг восседавшая на месте хозяйки Аграфена Васильевна. — Кто больше твоего огладывал Аркашу?.. Ты вот говоришь, что он там милый и размилый, а тебе, я знаю, ничего, что он
сидит теперь
в тюрьме.
— Однако тот господин, который убил князя, — я его знаю: он из нашей губернии, — некто Лябьев,
в тюрьме теперь
сидит.
В глубокой и темной
тюрьме, которой мокрые стены были покрыты плесенью,
сидел князь Никита Романович, скованный по рукам и ногам, и ожидал себе смерти.
Погубив одного из своих соперников, видя рождающееся вновь расположение к себе Ивана Васильевича и не зная, что мельник уже
сидит в слободской
тюрьме, Басманов сделался еще высокомернее. Он, следуя данным ему наставлениям, смело глядел
в очи царя, шутил с ним свободно и дерзко отвечал на его насмешки.